Амстердам встретил небольшим происшествием. На паспортном контроле я запнулась о виноватую улыбку таможенника в бронежилете и следующие два часа провела в крохотной комнатушке, объясняя, почему прилетела в Нидерланды со свежей французской визой, ещё не побывав во Франции. Пришлось показывать банковские карты и смс от банков, пересчитывать наличные и звонить в отель, писать объяснительную и делать жалобные глаза. Рядом вердикта о депортации ждали пара турков и грустный иранец. Надеюсь, у них всё хорошо.

Люблю спонтанные путешествия и оттого редко планирую дела в незнакомом городе. Путеводители по музеям и замкам превращают сознание в исписанный лист, а я выбираю ментальное первопроходчество, когда с каждым шагом рисуешь собственную карту местности. Единственное, что стоит бронировать в Амстердаме заранее — это дома-лодки, ботели, пришвартованные в центральных каналах. Таких в городе чуть больше шестидесяти. За три дня до поездки на Airbnb оставался единственный вариант стоимостью 40 тысяч рублей за ночь.

Вместо лодки я сняла отель в Осте, прицентральном районе. В самом сердце Амстердама находятся районы Центр и Йордан, еврейский квартал, старый город с кварталом красных фонарей. До Оста из центра можно добраться на метро или электричке, на убере или велорикше, я воспользовалась всеми вариантами. Вообще в Осте находится Amstel station — железнодорожный узел, откуда удобно ездить в центр на метро или в соседние городки на поезде. Дизайнерский отель, усыпанный альбомами по искусству и путеводителями по истории пин-апа от издательства Taschen, с красивыми завтраками и Шабли в мини-баре стоил столько же, сколько крошечные холодные номера в исторических зданиях центра.

В мае в Амстердаме отцветают каштаны и липы. Крылатые семечки с едва различимым цокотом падают на брусчатку; подхватывая их и швыряя оземь, ветер притворяется дождем. Первый вечер я настороженно озиралась в поисках капель, а после привыкла. Пахло морем и лодочным дизелем из центральных каналов, днём уверенно припекало, и бёдра местных девушек из молочно-белых быстро стали персиковыми.

Говорят, в Амстердаме живут люди двухсот национальностей. Толерантность и мультикультурность превратили его в место, где не стыдно быть гедонистом, и каждый день хотеть чего-нибудь нового. Секс-шопы похожи одновременно на музеи современного искусства и магазины Apple, в одном квартале работают индийский, индонезийский, аргентинский рестораны, чурросерии и севичерии, горстка кофешопов и салон китайского массажа. Проникаюсь привязанностью к городам, в которых могу заглянуть на массаж ступней после длинной прогулки и пары бокалов игристого.

Нам повезло оказаться в Амстердаме в день игры «Манчестер Юнайтед» против «Аякса». Грузовики развозили на открытых платформах общественные туалеты и уличные писсуары серого пластика, похожие на питьевые бюветы, немыслимое количество туалетов и писсуаров. Город наводнили люди в красных футболках, дым от файеров и фанатские гимны. Владелец малазийского ресторана Wau, где я съела лучший после Бали наси-горенг, встревоженно выглянул на улицу с наступлением вечера и закрыл ресторан на замок. Хозяин тайского заведения по соседству поступил так же спустя минуту.

В остальные дни у меня вообще не оставалось причин, чтобы отказывать себе в паре завтраков, паре обедов и паре ужинов. Запомнился Koh-i-Noor, набитый индусами, с вкуснейшим манговым чатни и чипсами пападам, огромными порциями рыбного карри. Немного сложным оказался квест с поиском харинга, голландских будербродов с селедкой, луком и маринованными огурцами. Фургоны с рыбинами стоят на центральных площадях и каналах, но работают с ленцой — едва ли до шести вечера. Поймала селедку за хвост я в последний день: вкусную, но абсолютно привычную.

Съездила в Foodhallen, адрес которого записан в блокноты всех фуди мира. Это культурный центр и крытый фудкорт, где готовят димсамы и тако, канарскую кухню, умопомрачительное мороженое со свежими ягодами и взрывающейся карамелью, где не кончаются вегетарианские лавочки и винные бары. Приехала туда, захватив только чёрно-белую плёнку, о чем до сих пор немного жалею.

Стояла такая безбашенная майская жара, что я решила отыскать какую-нибудь открытую крышу на берегу канала или залива. Так наткнулась на REM Eiland — пиратскую телерадиостанцию, в которой теперь работает ресторан.

REM Eiland

В начале шестидесятых голландские судостроители Питер Херема и Корнелис Верольм решили создать первое в стране коммерческое телевидение. Они построили искусственный остров в Северном море, а для финансирования проекта выпустили акции. В 1964 году телеканал Nordzee начал показывать «Зорро», фильмы о Рин Тин Тине, и быстро стал ужасно популярным: отцы семейств строили кустарные антенны, чтобы поймать сигнал с моря. Голландские власти были ужасно недовольны, и спустя всего полгода приняли закон, который признал морское дно под островом государственной территорией. На острове высадились морская пехота и полицейские, вещание прекратили.

После плавучую станцию отбускировали к берегу и превратили в ресторан. С берега конструкция кажется коренастой, но на деле — высотой с десятиэтажный дом. На бывшей вертолетной площадке на крыше работает летняя веранда, а внутри проводят TV Dinners: подают курсами морепродукты и рыбу. Столик на ужин лучше бронировать через сайт.

Первым, что поразило в Амстердаме, было количество живности. На подоконнике отеля в Осте мирно спала жирная утка, которую не смущали ни прохожие, ни скачущие вокруг кошки. В Vondelpark мне под ноги спикировала огромная цапля и принялась расхаживать по соседству. Странное и чудесное место этот Амстердам. Сам парк Вондела в жаркий день был набит отдыхающими на траве людьми, джелатериями на колесах, уличными музыкантами и детьми — ничем другим не запомнился.

Вторым впечатлением ожидаемо стала велоинфраструктура. Затея дойти пешком из Оста до старого города провалилась просто потому, что и без того узкий тротуар взял и закончился: остались велодорожка с интенсивным движением и гудящее шоссе. Говорят, что в Амстердаме около 600 тысяч велосипедов — почти столько же, сколько жителей. О них не особенно заботятся, кидают как попало. Если велосипед украли — можно поискать его на велобарахолке под мостом и выкупить обратно. При мне мужчина в твидовом пиджаке припарковал возле отеля своего коня с кожаным седлом от «Брукс», похлопал по карманам в поисках замка и, насвистывая, привязал велосипед к парковке парой эппловских наушников.

Чтобы очистить колёса от дорожной пыли, на лестницах в холмистых спальных районах устанавливают щётки. Поднять велосипед наверх можно по гладкому металлическому желобу, а спустить — по такому же, только с щетиной внутри.

В любой тёплый вечер или свободный день голландцы набирают хот-догов, чипсов и пива, усаживаются в свои катера и плавают по каналам с музыкой. На лодках устраивают девичники, дни рождения, костюмированные вечеринки, жарят с детьми зефир и сосиски, паркуются у супермаркетов и бегают за добавкой. Как-то вечером я разговорилась с парой седых капитанов, свесив ноги с бордюра, и следующие два часа мы бороздили каналы под разговоры и каберне. Капитаны оказались пилотами KLM из Франции. В Амстердаме они держат лодку: за год её пребывания на воде платят 1000 евро, паркуют, где хочется, приезжают на выходные с семьёй. Говорят, никаких особенных правил движения на каналах нет — главное, пропускать большие прогулочные судна на перекрестках.

Станции прогулочных ботов расбросаны по всему центру. Есть часовые и двухчасовые круизы, можно поужинать на вечернем трехчасовом. Романтики в этих прогулках мало: сквозь стеклянную крышу припекает солнце, на задней палубе, где в открытом море ловишь ветер и солёные брызги, клубится дизельное облако. Движение в каналах такое интенсивное, что напоминает автомобильную пробку в час пик. Большие неповоротливые боты на перекрестках выполняют полицейские развороты на месте и скребут бортами о каменную кладку мостов.

Знаменитые кофешопы напоминают обыкновенные сетевые кофейни — там правда варят кофе. За три дня я выпила капучино в The Bulldog, Abraxas, The Rookies и горстке других. По вечерам туда по дороге из офиса заглядывают пятидесятилетние отцы семейств, смотрят в карту из 20 разновидностей индики и сативы, кладут пакет в потертый рюкзак и идут за продуктами в супермаркет. Пожилые пары с длинными седыми волосами паркуют велосипеды у входа, забивают купленное в конусообразные джоинты из папиросной бумаги, усаживаются за столик на берегу канала и молча курят, взявшись за руки и глядя на небо. Ни страха, ни ненависти, ни драмы недозволенности.

Zandvoort aan Zee

При любой возможности я отправляюсь к морю. В двадцати минутах от Амстердама, если ехать на электричке, есть город Зандворт. В пятницу и плюс тридцать четыре вагоны набиты людьми в шортах и платьях, с пляжными зонтиками, складными стульями и надувными кругами. Каждые полчаса порция отдыхающих шагает маршем от вокзала до пляжа и растекается по длинному, сколько хватает глаза, песчаному побережью.

Зандворт напомнил мне Адлер в его новой и лучшей олимпийской части — лишь тротуары вымощены не бехатоном, а узеньким голландским кирпичом. Бесконечная велодорожка вдоль моря, островки с уличной едой, сушеной рыбой и чипсами, парковки для велосипедов, похожие на гаражи-ракушки пляжные беседки. Если укатить подальше от вокзала, берег становится диким, а вдоль моря тянутся частные пляжные домики, хрупкие и белоснежные, как стенки морской раковины. Домики стоят в четыре ряда, а в импровизированных дворах владельцы что-то жарят на гриле и качаются в гамаках. Дети строят замки из песка, рыбаки на лодках уходят за горизонт, я следую за ними и пробую на вкус ледяное Северное море, а после допиваю Шабли.

Цветную половину снимков из Голландии я сделала на просроченную Kodak Gold 2004. В следующий раз возьму больше катушек и оформлю правильную визу — пока я писала этот пост, ещё одна пара друзей провела три душных часа в пограничной полиции. Наверное, специально для таких как мы у выхода из аэропорта припаркованы прохладные белоснежные «Теслы», в которые падаешь с выдохом облегчения и легко оставляешь водителям полсотни евро.

* * *